[img]"[/img] [b]Часть II из цикла "Хтонь", о Хозяйке Медной Горы и Степане (в ней мы погружаемся в реальность сказа, считая, что все описанные в нем события происходили на самом деле - а рассказчик лишь немного исказил их)...
Часть II из цикла "Хтонь", о Хозяйке Медной Горы и Степане (в ней мы погружаемся в реальность сказа, считая, что все описанные в нем события происходили на самом деле - а рассказчик лишь немного исказил их).
В момент первой встречи Степан практически сразу догадывается, что имеет дело с Хозяйкой – а Хозяйка начинает с ним флирт.
Степану (по его представлению в момент первой встречи) общение с Хозяйкой не нужно –
(как бы только ноги унести, пока не заметила)
но поддерживает разговор исходя, прежде всего, из гендерного стереотипа
(стыдно перед девкой оробеть).
Хозяйка же, переводя разговор из игры в деловое русло, предлагает Степану высказать приказчику указания хтонических сил, сообщить ему о необходимости остановки разработки железных руд Красногорского месторождения.
Заметим, что особого геологического смысла в этом указании, имхо, нет – на самом деле железорудное месторождение Красногорки (несмотря на то, что оно также как и Гумешки – скарнового типа) не связано с меднорудным месторождением Гумешек и не является (в действительности) "малахитовой кладовой", да и "спустить" единожды сформировавшееся рудное тело Хозяйка не может – то, что она может реально – это устанавливать баланс между малахитом и пустой породой, ну и превращать одно в другое.
Традиционно такое предложение трактуется как "испытание", после которого герою "открываются перспективы".
Однако – здесь перспективы нужны вовсе не Степану, а Хозяйке, поэтому его можно назвать, скорее, "искушением" (если, условно, отнести Хозяйку к дьявольщине).
Что же в этом предложении подкупает Степана (он ведь думает, прежде чем выполнить то, о чем говорила Хозяйка!)?
По-моему, решающую роль в его согласии играет не страх, а то, что высказать его требуется в презрительной, хотя и …